Pa-no-rama from ALIENATIO on Vimeo.

Очень часто мужчины просыпаются и пытаются решить очевидную проблему. Сильно хочется писать, но из-за утренней эрекции это не так-то просто сделать! С другой стороны, как можно заняться чем-то другим, когда так хочется в туалет!? Действительно, жизненно важная проблема. С сильной эрекцией в туалете почти невозможно попасть в цель. Ваш пенис указывает в неверном направлении, в итоге вы начинаете попадать куда угодно – на пол, на стену, на себя самого.

Возможно, за годы жизни вы уже выработали вашу собственную технику для решения этой ловушки. Если же нет – вот несколько методов, которые помогут вам непременно попасть в цель. Все методы разделены по исходному углу, позиции вашего «стрелка».

На передних сидениях едут две бабушки. Маршрутка почти полная. На остановке заходит парень. Передает водителю 10 руб за проезд и получает сдачу - 1 руб. Рубль из рук выскальзывает и падает под сиденья бабушкам. Парень наклоняется, пытается найти сдачу и, неожиданно, пукает. В маршрутке - тихий смех, хихиканье. А одна из бабушек говорит другой: " И стоило из-за рубля так жопу рвать!". Маршрутка взрывается от хохота. Парень становится пунцовым и просит остановить маршрутку....дальше смешнее

Действующие Лица

Доктор - мужчина 45 лет, волосы с сединой, представительный
Пациенты - Мужчина и беременная женщина, оба 25-30 лет.

Музыка за кадром: Delays – The sun always shines on TV

Доктор : Итак. Чем могу служить?

Мужчина: Дайте ей что-то вот от этого прыща (показывает на живот женщины)

Женщина: …по моему это какая-то аллергия паходу…

Мужчина: …какие-то таблетки или там штото…

Доктор : Ну что вы, это точно не аллергия, у вас будет ребенок. Вы беременны! Поздравляю!

Мужчина: Не понял. Какой ребенок?

Доктор : Ну там. У нее в животе. Там ребенок.

Мужчина: Слышишь, а ты не можешь там ей укол сделать или что-то типа того, чтоб этот прыщ прошел?

Утомлённые вселенской скукой,
всё знающие и всё умеющие,
всё на свете прочитавшие
и приготовившие каждое из существующих на свете блюд по сто раз…
ну, вы поняли о ком я говорю – о людях из той же породы блаженных, что и интенет-лётчики, интернет-доктора итп забавляющийся офисный планктон – в общем, обо всех этих недоучившихся лаборантах и прочих умниках, которым трёхзвёздочные повара и в подмётки не годятся – вот о них как раз.
В общем, пока эта модная публика продолжает поджидать майонезных клуш в расставленных ими ловушках, либо пока они охотятся по всему интернету за очередной порцией жареного маянезика, с нами происходит нечто по-настоящему страшное и надо срочно что-то делать...

у кого-то может быть демократия, диктатура, социализм, олигархия, а у нас один государственный строй на все времена. И строй этот - пиздец. У кого-то кризис, экономическая депрессия или сырьевая катастрофа – а у нас все он, родимый, пиздец. «Ну, что у нас в экономике? – Да пиздец!» У кого-то царь, король, император, президент, премьер - а у нас персонифицированный пиздец на троне. И как бы он на рожу не выглядел, и как бы не назывался – должность его и суть все те же – пиздец. «Ну как тебе новый президент? - Да пиздец!»...

…Дорога просматривалась метров на сто, а далее резко поворачивала вправо, так что полагаться приходилось исключительно на слух. И все двадцать пять человек прекрасно слышали, как совсем близко надрывается мотор, как скрежещут шестерни в ветхой коробке передач. Совсем близко раздавались эти звуки, под самым носом, за поворотом. Вот-вот появится машина…

Она так и не появилась. Более того, мотор вдруг замолчал и больше уже не работал. Воцарилась неописуемая таежная тишина. Полагая, что наш старенький ГАЗ-51 накрылся медным тазом буквально в паре сотен метров от лагеря — а иного вывода на основании того, что мотор сначала работал, а потом умолк, и нельзя было сделать, — самые нетерпеливые бодрым шагом двинули навстречу.

И не обнаружили за поворотом никакой машины. Более того, не обнаружили ее вообще. Недоуменно матерясь, прошагали в сторону деревни еще не менее километра — но никакой машины не обнаружили...

Что отличало дядю Толю от его соратников – так это склонность к нетрадиционно жгучему поведению в состоянии алкогольного счастья.
Как-то, в очередной раз приползши на усталом авто из рейса в областной центр, дядя Толя долго буровил что-то, недовольно и матерно, на крошечной кухонке, и лишь наутро тётя Люда обнаружила, что в поставленной отмокать грязной кастрюле из-под тушеного мяса отсутствует тряпка-судомойка.
- Ёббанарот!, - весело звякнул дядя Толя за обедом в ответ на ее вопрос про тряпку, - А я, 6лять иё сожрал! Думаю, бульон для щей недоваренный стоит. Ну, и мясо дюже жосское, на волокны разбирается, а не угрызешь. Чуть зубы не поломал, грыз!
Задорная, складная телом и характером повариха тётя Люда заходилась смехом до слез. И каждый раз думала, что уж смешней этой истории с ее мужем ничего не случится. Но истории случались с потрясающей регулярностью. Все я щяс упомнить не могу, было еще чота со съеденными с подоконника цветами, но этта все лирика. А теперь – о собственно предмете...

- Алло! Ну ты где? Уже половина седьмого! Ты где? Что значит подъехал и ждешь? Посигналь! Посигналь и пусть выходят. Сигналь пока не выйдут. Никто не спит – уже полседьмого! Даже если ошибся домом – сигналь. Даже если окна с той стороны. С той стороны тоже слышно. Сигналь и пусть выходят... Кто-то да выйдет...

- Стоять нах – услыхал я стальной голос за спиной и слегка припустил жидким.
- Стоим – не растерялся Серый. Я крепче сжал лопату.
К нам подошли два каких-то худосочных торчка в странных балахонах и с фонарями. Последние неприятно освещали наши лица.
- Чо уже спиздили, мужичьё?
- Никаго не пиздили. Собачка скончалось. Похороны. – пояснил Серёга.
- Сегодня на кладбище нельзя – пояснили нам черти.
- А чозанах? – подал голос я – у нас причина.
- А у нас сегодня ритуал – пояснили эти демоны – Нельзя вам туда.
- Вы ахуели доходяги? – нахмурился Серёга – вы там вены себе долбите, а я немогу Вулкашку моего по-человечески похоронить?
- Мы вены не долбим. У нас сегодня ритуал, мы йазычники…
- А мы адвентисты седьмого дня – зачем-то пизданул Серый и переебал торчка в балахоне мешком с Вулканом по черепу. Раздался хруст. Вулкана или язычника, я в темноте не вкурил. Второй торчан, охуевший начал пятицца и споткнулся об бордюр. Мешок с барбосом повторно мелькнул в темноте…

"Слушайте, это же недавно было вдвое дешевле!" — сказал я кассирше. "Всюду все дорожает",— ответила она.

Я прикусил язык. Не будешь ведь возражать, что недавно встречался с главой компании "Русские фермы" Андреем Даниленко (выросшем, кстати, в Америке): Андрей жаловался, что оптовые цены на сельхозпродукцию идут вниз. И не будешь ведь говорить, что в питерском магазинчике я точно такую же индейку покупаю вдвое дешевле.

Потому что кассирша абсолютно права: в кризис падают только доходы. Цены же прут вверх с необъяснимым, я бы даже сказал — с торжествующим хамством. Хамство — это ведь не когда экономический резон. Хамство — это когда уверенность, что тебе не ответят, потому что нечем отвечать...

Наконец показался всадник. Был он мелковат по сравнению с рыцарями, но зато без доспехов и даже меча! «Это что же такое? — подумало зло. — Десерт, что ли? А в честь чего? Что-то тут не так». Зло, как и положено злу, было подозрительно и недоверчиво. В это время всадник подскакал поближе и с трудом остановил коня, мечтающего оказаться где-нибудь подальше.
— Зло, я полагаю? — спросил он хорошо поставленным, отрепетировано вызывающим доверие голосом.
— А с кем имею честь? — поинтересовалось Зло и скребнуло когтем по камню.
— Посланец короля Эдуард — ненаследный княжич Окузский! — отрекомендовался всадник — и слез с беспокойно взбрыкивавшего коня.
— Зло, — кратко представилось Зло и приготовилось в случае чего скрыться в пещере. Уж больно странно вел себя этот Эдуард.
— Душевно рад! — искренне сказал Эдуард.
— А уж я та как радо! — расслабилось Зло, разобравшись в происходящем. — Ведь я еще никогда не ело сумасшедших! Это совершенно новый для меня опыт!

Приходит мужик в цирк с черного хода. Подходит к сторожу и говорит:
- А где двери?
- Как где? Вот они.
- Нет, ДВЕРИ где?
- Да вот же, за спиной у тебя!
- Блин, ну ДВЕРИ, ДВЕРИ!!! ТЛОНЫ, ТОБАТЬКИ, ТУТЛИКИ!

Это было не воспитание. Не порка ремнем, не таскание за уши. Конкретное, садистское, избиение ребенка кулаками и ногами. Дитя не кричало, а лишь, тихо плача, пыталось закрыться от ударов в голову.
Я бросил сумки и цветы и кинулся на детскую площадку.
- Зураб! Ты охуел!!! За что так ребенка бьёшь? Что случилось?
- Что случилось, ментяра...? - зашипел кавказец, придавив Гришку ногой к холодной земле. - Сматри. Он мой «Пассат» краской под «графуту» разрисовал.
- «Граффити», - подправил я горца.
- Адин хуй! Кто отвечать будэт? Его мать потаскуха или ты, легавый???
- Отпусти пацана, я заплачу.
Зураб, почуяв материальный интерес, поднял Гришку, но продолжал удерживать того за шиворот старенького пальто. Я взял свои сумки и цветы и направился на площадку. Порывшись в пакетах, я достал бутылку хорошего марочного вина и протянул экзекутору:
- Возьми! Денег нет - в магазине потратился!
- Ахуел, мусор, в конец, - засмеялся Зураб и ударил Гришку кулаком по затылку. Ребенок застонал, ослаб и свалился на снег.
- Ну, как хочешь, - прорычал я и четким ударом опустил полную бутылку вина на голову...

…И снова океан, раздавленный тяжелым хмурым небом, лежит неподвижно. Бескрайняя холодная равнина. Ни птиц, ни кораблей. Все мертво. Только холодный мокрый ветер рывками утягивает свое озябшее тело в серый океан.

Небо опускается все ниже и ниже. Вот уже набрякшие тучи задевают плоть океана клочьями своих рыхлых, провисающих грив. Небо пластами стекает к туманному горизонту. Еще один пласт неба… еще один… еще… Слоями, чешуей, старой кожей тучи стягиваются с неба.

Вот уже смутно проявляется холодный эллипс заходящего солнца.

Горизонт оскаливается островерхими горами. Океан сужается до пролива.

-    Ё-ё-ёй, банда! Кто хочет ловить нарушителя?!

Казарма взрывается: скрипят двухъярусные койки, по деревянному полу стучат голые пятки, на лицах радостное возбуждение:

-    Японец? Наш?

-    Наш. Какой-то шизик: хочет плыть в Японию на надувной лодке!

Казарма трясется от хохота: до Хоккайдо – тридцать километров холодного осеннего моря...

Однажды в 1996 году Борис Николаевич Ельцин пришел со своей женой на игру КВН - чтобы посмеяться.