"Слушайте, это же недавно было вдвое дешевле!" — сказал я кассирше. "Всюду все дорожает",— ответила она.
Я прикусил язык. Не будешь ведь возражать, что
недавно встречался с главой компании "Русские фермы" Андреем Даниленко
(выросшем, кстати, в Америке): Андрей жаловался, что оптовые цены на
сельхозпродукцию идут вниз. И не будешь ведь говорить, что в питерском
магазинчике я точно такую же индейку покупаю вдвое дешевле.
Потому что кассирша абсолютно права: в кризис
падают только доходы. Цены же прут вверх с необъяснимым, я бы даже
сказал — с торжествующим хамством. Хамство — это ведь не когда
экономический резон. Хамство — это когда уверенность, что тебе не
ответят, потому что нечем отвечать...
Добро vs Зло
Наконец показался всадник. Был он мелковат по сравнению с рыцарями, но
зато без доспехов и даже меча! «Это что же такое? — подумало зло. —
Десерт, что ли? А в честь чего? Что-то тут не так». Зло, как и положено
злу, было подозрительно и недоверчиво. В это время всадник подскакал
поближе и с трудом остановил коня, мечтающего оказаться где-нибудь
подальше.
— Зло, я полагаю? — спросил он хорошо поставленным, отрепетировано вызывающим доверие голосом.
— А с кем имею честь? — поинтересовалось Зло и скребнуло когтем по камню.
— Посланец короля Эдуард — ненаследный княжич Окузский! — отрекомендовался всадник — и слез с беспокойно взбрыкивавшего коня.
— Зло, — кратко представилось Зло и приготовилось в случае чего скрыться в пещере. Уж больно странно вел себя этот Эдуард.
— Душевно рад! — искренне сказал Эдуард.
— А уж я та как радо! — расслабилось Зло, разобравшись в происходящем. — Ведь я еще никогда не ело сумасшедших! Это совершенно новый для меня опыт!
— Зло, я полагаю? — спросил он хорошо поставленным, отрепетировано вызывающим доверие голосом.
— А с кем имею честь? — поинтересовалось Зло и скребнуло когтем по камню.
— Посланец короля Эдуард — ненаследный княжич Окузский! — отрекомендовался всадник — и слез с беспокойно взбрыкивавшего коня.
— Зло, — кратко представилось Зло и приготовилось в случае чего скрыться в пещере. Уж больно странно вел себя этот Эдуард.
— Душевно рад! — искренне сказал Эдуард.
— А уж я та как радо! — расслабилось Зло, разобравшись в происходящем. — Ведь я еще никогда не ело сумасшедших! Это совершенно новый для меня опыт!
*
Приходит мужик в цирк с черного хода. Подходит к сторожу и говорит:
- А где двери?
- Как где? Вот они.
- Нет, ДВЕРИ где?
- Да вот же, за спиной у тебя!
- Блин, ну ДВЕРИ, ДВЕРИ!!! ТЛОНЫ, ТОБАТЬКИ, ТУТЛИКИ!
- А где двери?
- Как где? Вот они.
- Нет, ДВЕРИ где?
- Да вот же, за спиной у тебя!
- Блин, ну ДВЕРИ, ДВЕРИ!!! ТЛОНЫ, ТОБАТЬКИ, ТУТЛИКИ!
Нет плохих детей, есть плохие люди...
Это было не воспитание.
Не порка ремнем, не таскание за уши. Конкретное, садистское, избиение
ребенка кулаками и ногами. Дитя не кричало, а лишь, тихо плача,
пыталось закрыться от ударов в голову.
Я бросил сумки и цветы и кинулся на детскую площадку.
- Зураб! Ты охуел!!! За что так ребенка бьёшь? Что случилось?
- Что случилось, ментяра...? - зашипел кавказец, придавив Гришку ногой к холодной земле. - Сматри. Он мой «Пассат» краской под «графуту» разрисовал.
- «Граффити», - подправил я горца.
- Адин хуй! Кто отвечать будэт? Его мать потаскуха или ты, легавый???
- Отпусти пацана, я заплачу.
Зураб, почуяв материальный интерес, поднял Гришку, но продолжал удерживать того за шиворот старенького пальто. Я взял свои сумки и цветы и направился на площадку. Порывшись в пакетах, я достал бутылку хорошего марочного вина и протянул экзекутору:
- Возьми! Денег нет - в магазине потратился!
- Ахуел, мусор, в конец, - засмеялся Зураб и ударил Гришку кулаком по затылку. Ребенок застонал, ослаб и свалился на снег.
- Ну, как хочешь, - прорычал я и четким ударом опустил полную бутылку вина на голову...
Я бросил сумки и цветы и кинулся на детскую площадку.
- Зураб! Ты охуел!!! За что так ребенка бьёшь? Что случилось?
- Что случилось, ментяра...? - зашипел кавказец, придавив Гришку ногой к холодной земле. - Сматри. Он мой «Пассат» краской под «графуту» разрисовал.
- «Граффити», - подправил я горца.
- Адин хуй! Кто отвечать будэт? Его мать потаскуха или ты, легавый???
- Отпусти пацана, я заплачу.
Зураб, почуяв материальный интерес, поднял Гришку, но продолжал удерживать того за шиворот старенького пальто. Я взял свои сумки и цветы и направился на площадку. Порывшись в пакетах, я достал бутылку хорошего марочного вина и протянул экзекутору:
- Возьми! Денег нет - в магазине потратился!
- Ахуел, мусор, в конец, - засмеялся Зураб и ударил Гришку кулаком по затылку. Ребенок застонал, ослаб и свалился на снег.
- Ну, как хочешь, - прорычал я и четким ударом опустил полную бутылку вина на голову...
Письмо домой
…И снова океан, раздавленный тяжелым хмурым небом, лежит неподвижно.
Бескрайняя холодная равнина. Ни птиц, ни кораблей. Все мертво. Только
холодный мокрый ветер рывками утягивает свое озябшее тело в серый океан.
Небо опускается все ниже и ниже. Вот уже набрякшие тучи задевают плоть океана клочьями своих рыхлых, провисающих грив. Небо пластами стекает к туманному горизонту. Еще один пласт неба… еще один… еще… Слоями, чешуей, старой кожей тучи стягиваются с неба.
Вот уже смутно проявляется холодный эллипс заходящего солнца.
Горизонт оскаливается островерхими горами. Океан сужается до пролива.
- Ё-ё-ёй, банда! Кто хочет ловить нарушителя?!
Казарма взрывается: скрипят двухъярусные койки, по деревянному полу стучат голые пятки, на лицах радостное возбуждение:
- Японец? Наш?
- Наш. Какой-то шизик: хочет плыть в Японию на надувной лодке!
Казарма трясется от хохота: до Хоккайдо – тридцать километров холодного осеннего моря...
Небо опускается все ниже и ниже. Вот уже набрякшие тучи задевают плоть океана клочьями своих рыхлых, провисающих грив. Небо пластами стекает к туманному горизонту. Еще один пласт неба… еще один… еще… Слоями, чешуей, старой кожей тучи стягиваются с неба.
Вот уже смутно проявляется холодный эллипс заходящего солнца.
Горизонт оскаливается островерхими горами. Океан сужается до пролива.
- Ё-ё-ёй, банда! Кто хочет ловить нарушителя?!
Казарма взрывается: скрипят двухъярусные койки, по деревянному полу стучат голые пятки, на лицах радостное возбуждение:
- Японец? Наш?
- Наш. Какой-то шизик: хочет плыть в Японию на надувной лодке!
Казарма трясется от хохота: до Хоккайдо – тридцать километров холодного осеннего моря...
КВН и выборы.
Однажды в 1996 году Борис Николаевич Ельцин пришел со своей женой на игру КВН - чтобы посмеяться.